Тихо катилось бытие времен и опять наступали несущие Смерть Холода. Больные Осенью Дырявые Тучи мочились заразным, старческим Дождем и подпирали к отъезду куда-нибудь на Тепло. Беспризорный Анжейка в раздолбанных Сандалях, пошел обменять добытый вчера Чекуян Водяры на другую Обувку. Барыга жил на Шлакоотвале небольшой Кочегарки во дворе красивого пятиэтажного Дома, бывшего недалеко от Вокзала. Дом, по Его номеру, называли ,,Двадцатчиком”, а Шлакоотвал для краткости ,,Шлачками”. На Шлачках обитали Несчастные Войной и всякая, недобитая Человеческими Истинами, Родня Врагов Народа. Главной на Шлачках была баба Дура, с крикливым Голосом и больной Головой. Она расположилась Житьем на Лучшем Месте, у рядом стоящей деревянной Помойки Дома, и следила, чтобы в Нее не лазили Чужие. А пользование Дарами Помойки была распределена по очереди между сильными Обитателями Шлачков.
   У Двадцатчика Анжейка увидел плачущую, одетую в БедноПоношенные Лоскуты, совсем маленькую Девчушку. Она стояла в окружении трех больших Мальчишек, которые, громко смеясь, плевали в Нее и тыкали в Лицо Палкой. Девчонка закрывалась Ладошкой, а из расцарапанной Щеки у Нее сочилась Кровь.
       Анжейка остановился. Его Характер, заточенный Жизнью на краю Могильника, заставлял идти не думая на Опасность Самому, что, иногда, давало Шанс выжить. Это было неподсознательным Поведением Змеи: от атакующей Кобры убегают, а уползающего Ужа убивают. Анжейка взял Бутылку за Горлышко и, прищурив Глаза, пошел на Мальчишек, бывших больше Его. Те тоже заметили идущего на Них Беспризорника и, не увидели, а скорее почувствовали в Его Глазах остановившийся Взгляд Кобры. Крикнув: «Атас», Пацаны убежали.